— Если ты не позволишь мне прочесть письмо сейчас же, я сделаю это наперекор твоему желанию.

Лесли разжала руки и, запрокинув голову, громко и счастливо рассмеялась.

— А я совсем о нем забыла. Конечно, читай. Теперь можно.

Оливер аккуратно распечатал конверт, извлек белый блокнотный листок и прочел несколько выведенных на нем слов — очень простых, но показавшихся ему в этот сказочный миг самыми поэтичными из всех, что он когда-либо видел.

Я тоже тебя люблю. Так же крепко.

Лесли.

Это стало для него счастливым потрясением — ее объяснение в любви, столь долгожданное и нужное. Он смотрел на единственную в записке строчку до тех пор, пока буквы не стали расплываться и до него не дошло, что его глаза полны слез. Устыдившись своей сентиментальности, он отвернулся, чтобы Лесли не видела его лица.

Она обняла его сзади за плечи. И Оливер, благодарный ей за столь тактичную поддержку, подумал, что судьба чересчур к нему благосклонна.

— Я люблю тебя, — негромко и просто произнесла Лесли.

Оливер смахнул с глаз слезы, взял ее за руку и притянул к своей груди. Его сердце колотилось так громко, что, казалось, стук слышит весь погруженный в зимнюю спячку лес.

— И я тебя люблю, — ответил он, отмечая, что не только слышать, но и произносить эти слова вслух до головокружения приятно.

Они долго стояли обнявшись, наслаждаясь близостью друг друга и таинственной тишиной вокруг. Неожиданно Оливеру вспомнился один их разговор, и он спросил:

— Как-то раз ты сказала, нельзя идти на поводу у подобия истинного чувства. Что, если затеряешься в подделках под любовь, сможешь пропустить любовь настоящую, устав, пресытившись приключениями. Помнишь?

— Конечно, — ответила Лесли.

— А что ты думаешь о нашей любви? — поинтересовался Оливер, — Полагаешь, она и есть та самая, подлинная? Которую страшно пропустить и с чем-то спутать?

Лесли посмотрела на него, и по нежности, отразившейся в ее глазах, он понял: именно так она и считает.

— Да, полагаю, наша любовь настоящая. По-моему, мы с тобой везунчики, — сказала Лесли, немного наклонив набок голову.

— Согласен, — ответил Оливер, целуя ее в макушку.

— С чем? С тем, что нам повезло, или с тем, что мы любим друг друга по-настоящему?

Оливер засмеялся.

— И с тем, и с другим. Наше чувство исключительное — довольно молодое, но уже проверенное серьезными испытаниями. — Он смущенно кашлянул. — Моей тупостью, твоим терпением.

Лесли легонько ударила его рукой по плечу.

— Эй, давай не будем о грустном, а?

— Конечно, — обрадованно воскликнул Оливер. — Ты прелесть, Лесли, моя бескрайняя радость, ясное солнышко!

— А ты мое солнышко, — сказала Лесли, приподнимаясь на цыпочки и целуя его в незащищенную шарфом шею. — Согревай меня всегда, в любую погоду.

— Непременно, — пробормотал Оливер, заботливо поднимая воротник ее застегнутой доверху куртки.

— Кстати, как дела у твоих родителей? — неожиданно спросила Лесли, и меж ее черных бровей образовалась неглубокая складочка. — Я все думала о них, гадала, поправился ли твой отец и как себя чувствует мама.

— Как мне приятно, что ты помнишь о них, принцесса! — Оливер прижался лицом к ее волосам, вдохнул их аромат, поднял голову и заговорил взволнованно и с подъемом: — Отец чувствует себя гораздо лучше, его состояние нормализуется. Мама позвонила мне сегодня, буквально перед нашей встречей. — Он выдержал паузу, намереваясь сообщить о самом главном. — Я сказал, что на каникулы, возможно, приеду не один…

В глазах Лесли возник немой вопрос.

— А с самой лучшей на свете девушкой, — добавил Оливер, и его лицо расплылось в улыбке.

— С какой еще девушкой? — спросила Лесли, делая вид, будто не понимает, что речь идет о ней.

— С тобой, разумеется, — ответил он.

Лесли приоткрыла рот, собравшись что-то

сказать, но Оливер опередил ее, торопливо пояснив:

— Да, на тот момент я еще не был уверен, что ты простила меня, что вновь согласишься стать моей, Лесли. Но мне подсказывало сердце: все сложится наилучшим образом, вот я и осмелился уже сегодня днем рассказать о тебе маме. Она ужасно обрадовалась. Я понял это по ее голосу.

— Постой-постой, все это очень здорово, — проговорила Лесли растерянно. — Но…

— Тебя все-таки что-то смущает? — встревожился Оливер.

— Нет, что ты. Только ехать к тебе домой уже сейчас, на каникулах… — Лесли поежилась, — я не отважусь. Мне будет страшно…

— Страшно?

— Что твои родители обо мне подумают? Решат, что я наглая авантюристка, еще задумают нас разлучить.

— Какие глупости! — воскликнул Оливер, смеясь. — Прошу тебя, успокойся. Во-первых, я никогда не приводил домой никого из подруг — встречался с ними в других местах, считая, что знакомить их с родителями совсем ни к чему. Во-вторых, когда мы скажем, что решили пожениться, мама и отец подумают лишь одно: какое счастье, что Бог послал нашему сыну такую чудесную невесту!

— Пожениться? — Лесли изумленно округлила глаза.

— Конечно, — ответил Оливер. — Мы ведь собрались никогда не расставаться… Или я что-то неправильно понял?

— Нет, ты все понял правильно.

— Тогда какой смысл тянуть со свадьбой? Поженимся, как только я окончу колледж. В Лос-Анджелес приедем уже мужем и женой.

Лесли покачала головой.

— А не слишком ли мы молоды для женитьбы?

— Слишком молоды? — Оливер возмущенно сдвинул брови. — Закон так не считает.

— Правильно, но я не об этом, — пробормотала Лесли. — Считается, что со вступлением в брак не стоит торопиться. Это слишком ответственный, серьезный шаг.

Оливер нахмурился сильнее.

— Значит, ты в чем-то еще сомневаешься, не вполне доверяешь мне или…

— Нет! — Лесли порывисто закрыла его рот начинающей замерзать рукой. — Ни в чем я не сомневаюсь, ни капельки!

— Почему тогда считаешь, что нам надо выжидать время? Это бессмысленно, только подумай!

Лесли моргнула и погрузилась в размышления.

— А ведь ты прав. Абсолютно бессмысленно. — В ее глазах вдруг вспыхнули звезды, а губы растянулись в столь очаровательной улыбке, что Оливер не сдержался и, наплевав на мороз, непродолжительно, но страстно еще раз поцеловал ее и тут же сам вытер ей рот ладонью.

— Ты в самом деле… — начала Лесли, переведя дыхание.

— Что?

— Хочешь, чтобы я уже летом стала твоей женой?

— Мечтаю об этом.

Лесли подпрыгнула и обвила шею Оливера руками.

— Здорово-о-о! — прокричала она, делясь своей радостью с целым лесом, со всей вселенной.